Некролог "от поэта Рейна"

Заместительница главного редактора "НГ" Шохина: участники проекта "переводы Туркменбаши" довели до самоубийства Татьяну Бек

Виктория Шохина: Татьяна Бек не смогла оправиться от травли

Причиной гибели известной поэтессы стал несчастный случай, утверждает "Московский Комсомолец": в декабре, в гололед, 55-летняя Татьяна Бек сломала голеностоп и до последнего времени носила гипс. Поэтесса не выбиралась из дома, а первый выход в свет сделала на Татьянин день. Газета, ссылаясь на "друзей" поэта утверждает, что у неё не было причин совершить суицид. "Это не соответствует действительности", — сказала в интервью "Полит.ру" подруга покойной, её коллега по "Независимой газете" заместитель главного редактора издания, критик Виктория Шохина.

В последнее время она находилась под впечатлением от травли, развязанной против неё за высказывания об авторах апологетического письма Туркменбаши с предложением перевести его поэтические "опусы". Антисобытием года прошедшего она назвала "письмо троих известных русских поэтов к Великому Поэту Туркменбаши с панегириком его творчеству, не столько безумным, сколько непристойно прагматичным". А уже в нынешнем напомила: "Негоже ни поэтам, ни мудрецам пред царями лебезить, выгоду вымогаючи: таков добрым молодцам урок".

Авторами письма были поэты Евгений Рейн, Михаил Синельников и Игорь Шкляревский. В продвижени проекта участвовал главный редактор "Знамени", известный критик Сергей Чупринин.

Почему Татьяна Бек отреагировала в ситуации с письмом? По словам Виктории Шохиной, играло роль и четкое представление о неправильности сделанного российскими литераторами, и то, что у Татьяны Александровны было много знакомых литераторов в Туркмении, зная ситуацию там, она не могла промолчать.

После нового года, рассказывает Виктория Шохина, трое из четырёх — Рейн, Чупринин и Синельников — звонили Татьяне Бек и в разной форме (от брани Рейна до "дружеских" укоров Чупринина) оказывали на неё психологическое давление. Невозможность примирить традиционное представление об этих людях (с Евгением Рейном и Сергеем Чуприниным она была давно и хорошо знакома, работала с ними вместе в Литинституте и т.д.) и их нынешние поступки усугублили ситуацию.

Смерть Татьяны Бек не осталась незамеченной упомянутыми литераторами. Евгений Рейн и Сергей Чупринин организовали в Литинституте траурный митинг памяти Татьяны Бек. "Московский комсомолец" упоминает Евгения Рейна в числе ближайших друзей покойной и, вероятно, базируется в своём сообщении на его информации, по данным Виктории Шохиной, в "Литературную газету" сегодня утром был принесен некролог, написанный Евгением Рейном, и т.д.

Прощание с Татьяной Бек состоится в четверг в морге больницы им. Боткина.

Она не могла молчать. И заплатила за это непомерно высокую цену

Виктория Шохина

На страницах "НГ-Ex Libris"а" Татьяна Бек дважды выразила своё отношение к переводам из Туркменбаши, считая этот проект "не столько безумным, сколько непристойно прагматичным" ("НГ-EL", 2004, # 49).

Она считала, что не может поступить иначе, ей будет стыдно перед туркменскими друзьями, перед своими студентами в Литинституте, перед самой собой.

Таня не могла молчать. И поплатилась за сказанное. Ей устроили настоящую психическую атаку. Звонили, угрожали, говорили страшные вещи, по-иезуитски умело нажимали на болевые точки. А делалось это так: сегодня звонил один, завтра — другой, послезавтра — третий…

Не знаю, было ли это организовано или каждый действовал сам по себе, по наитию. Но результат был достигнут — Таня впала в отчаяние. Она мучилась и никак не могла понять, чем заслужила такие оскорбления и угрозы.

Прямая и чистая душа, она хотела, чтобы все было честно, по правилам. И думала, что остальные хотят того же. И поэтому, сталкиваясь с бесчестьем, всякий раз искренне страдала. Будто забывала, что живёт там, где нет никаких правил.

Таня искренне верила в то, что если все честно и добросовестно объяснить, то люди поймут. Даже те, кто думает по-другому. "Негоже ни поэтам, ни мудрецам перед царями лебезить, выгоду вымогаючи..." — так писала она ("НГ-EL", 2005, # 1). Но она ошибалась: это были не "поэты и мудрецы", скорее люди, по недоразумению сходящие у нас за интеллигентов.

И вот что странно и страшно. Почему-то в качестве мишени выбрали именно её — поэта, женщину, человека очень ранимого и впечатлительного.

Последней каплей стали лживые и подлые слова анонима в одной уважаемой газете — о том, как "одна поэтесса использовала" имя одного "поэта, его влияние, товарищескую помощь в своих целях".

Таня спрашивала: "А если я умру, им хотя бы станет стыдно?" — "Нет, — сказала я. — Чувство стыда им неведомо". Она не поверила... А я не поверила в то, что она умрет...

Я не называю имен тех, кто звонил Тане. Но буквально на следующий день после её гибели, 8 февраля, начался настоящий дезинформационный шквал. Как будто ждали и готовились.

От имени родных и друзей Татьяны большая просьба к фигурантам — не появляться на похоронах Татьяны.

Татьяна Бек не могла молчать. И расплатилась за это непомерно высокой ценой. Своей жизнью.